Ничто не сделает из нас орков
Я вижу, что эта «бацилла Арестовича» продолжает распространяться по Украине, поэтому нужно сделать некоторые замечания.
Нет, ни одна наша реакция не сделает из нас орков, потому что и россияне – не орки. Они вполне себе люди. Люди, желающие нас уничтожить как народ (да, именно как сообщество, а не физически всех, но многих – физически), захватить нашу территорию, организовать здесь собственную провинцию, а увлеченные ресурсы (от природных и до человеческих) использовать для расширения собственной империи.
Это абсолютно привычная для людей практика. Посмотрите на историю империй. Достигают они своих целей вполне рационально и прагматично. При поддержке собственного общества, которое тоже хочет нашего уничтожения. Не потому, что мы их «оскорбили», а просто потому, что они считают, что мы должны принадлежать им, и это основа их мировоззрения.
Прикрываясь за разными эвфемизмами вроде «орков», мы теряем сущность этой войны, которая экзистенциальна для украинского народа. Наш враг не является образцом общественного развития, социальных моделей организации или просто эффективности в XXI веке, но у него есть и выразительные преимущества – у него много людей и много денег, за которые можно этих людей вооружать.
Поскольку эти люди поддерживают политику собственного правительства относительно империалистических войн, они продолжают мобилизацию и атаки на территорию Украины.
Война уже давно перешла за пределы этих пафосных рассуждений о невозможности уподобляться кому-то или что для победы мы должны показать какое-то идейное первенство и другой хлам. Нет, говорится о борьбе за существование на основе мобилизации существующих ресурсов.
Собственно, если вы внимательно слушали последнюю пресс-конференцию главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного, то там как раз было об этом. Все достаточно просто. Главнокомандующий подтвердил, что ориентировочное число мобилизованных в 500 тысяч покрывает потребности сил обороны в следующем году – это замена и подготовка новых бригад. 36 месяцев, как срок мобилизации, может быть соблюден, если есть кем заменить воинов и если нет обострения.
Военные не разрабатывают конкретные инструменты мобилизации, но нуждаются в людях на службе. Эти люди нужны, чтобы военные держали фронт, а без удержанного фронта все остальное – не имеет цели. Если мы все сделаем правильно, то, вероятно, нам поможет Бог, который, как известно, всегда на стороне великих батальонов.
«Плохие парни» часто побеждают
Речь здесь не о том, нужна ли мобилизация, не нужна ли, а как принять соответствующее законодательство, которое было бы эффективным. Именно от этого, а также от имеющихся ресурсов и будет зависеть итоговый результат для Украины. А не от того, покажем ли мы какое-то колоссальное «нравственное превосходство» над россиянами.
Это не кино, где «хорошие ребята» побеждают. Кстати, западные друзья Украины тоже об этом стабильно забывают. Здесь ничего для «хороших парней» не гарантировано. Напротив, «плохие парни» часто побеждают, потому что могут мобилизовать необходимые ресурсы.
Не надо особо кричать о чьем-то «общественном мнении». Последнее очень гибкое, и легко может не замечать «невыгодные» геноциды, и раздувать «выгодные». Политики могут манипулировать мнением своих граждан. В частности, когда на Украину была осуществлена крупнейшая с 1945 года агрессия в Европе, многим политикам было удобно декларировать поддержку Украине. Тогда они обещали золотые горы и «поддержку, сколько потребуется». Затем это «сколько нужно» оказалось гораздо короче.
В любом случае, это не боевик, а что-то совсем другое.
И об эмоциях. Когда-то, еще в студенческие годы, я прочитал роман Курта Воннегута «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей», поразивший меня автобиографическим описанием бомбардировки Дрездена в феврале 1945 года. Впоследствии я сам побывал в Дрездене, где увидел город, который еще восстанавливают, добавляя к старым камням в зданиях, которые смогли спасти, новые.
Я тогда много думал на этот счет. Дрезден был жемчужиной западной цивилизации, Флоренцией на Эльбе. Зачем его союзники тогда уничтожили? Война уже близилась к завершению, и это все понимали. Я не мог этого понять. Теперь могу. Пребывание в водовороте исторических событий заставляет лучше понять историю.
